«Только для белых», «черным — налево», «вход для цветных» — такие таблички жители юга США видели на каждом шагу еще совсем недавно. Расисты хотели разделить черную и белую расу непроницаемым барьером, и потому раздельными были не только автобусы и школы, но даже парковки, остановки, парки, скамейки и питьевые фонтанчики. Когда под конец сегрегации чернокожие впервые попытались войти в белую школу, их туда чуть ли не с боем вели американские десантники. О том, что запрещали афроамериканцам в США — в материале «Газеты.Ru».
Расовая сегрегация в США, о которой много слышали жители СССР по телевизору, прямо вытекала из истории рабовладения. К середине XIX века в Соединенных Штатах назрел раскол: юг страны был аграрным и зависел от труда рабов, на севере же рабства не было и активно развивалась промышленность. С каждым годом набирало силу движение аболиционистов, которое считало рабовладение фундаментально аморальным и требовало его запрета. С победой на выборах президента Линкольна аболиционисты, по сути, пришли к власти, и южане решили поднять восстание против США, чтобы сохранить своих рабов.
В 1861-м началась Гражданская война, в которой Север победил. Рабство отменили, но заставить южан принять совместную жизнь с чернокожими было невозможно. Аболиционисты на этом не настаивали, — многие из них и сами считали чернокожих неполноценными, но не видели в этом повода для эксплуатации. В итоге вскоре после окончания Гражданской войны южные штаты приняли большой набор сегрегационных законов, призванных свести контакты белой и черной расы к минимуму, сделать так, как будто они живут в параллельных, непересекающихся пространствах. В наши дни этот комплекс мер известен под собирательным названием «законы Джима Кроу».
Голосование на выборах
Неприязнь южан-расистов к афроамериканцам носила характер брезгливого отвращения, и им была противна сама мысль, что «ниггеры», как они их называли, могут влиять на жизнь белых. Поэтому первым делом после прекращения Реконструкции (по сути — оккупации Юга войсками) в 1877 году южане запретили чернокожим голосовать. По конституции они не могли это сделать официально, поэтому им пришлось разработать набор иезуитских правил для регистрации избирателей. Так, для голосования необходимо было уплатить пошлину, а черное население в основном балансировало на грани бедности и нищеты.
Налог дополняли тесты на грамотность и способность к пониманию текстов, — при этом если отец или дед гражданина когда-либо голосовал до 1867 года (то есть, был белым), то он мог голосовать независимо от тестов. Набор тестов был разным, например, необходимо было прочитать раздел Конституции и объяснить экзаменатору его смысл, а все экзаменаторы были белыми. Вводились ограничения по месту жительства и множество других мер, в сущность которых вдаваться бессмысленно — законодатели подгоняли правила под заранее заданный ответ.
Эти меры были успешными и, например, в 1910 году в Луизиане было всего 730 зарегистрированных чернокожих избирателей, 0,5% от их общего количества.
Иногда под ограничения случайно попадали и бедные белые, но власти штатов не сильно из-за этого переживали.
Дальше — больше. Те, кто не имел права голосовать, не мог становиться присяжным в суде или баллотироваться на местные должности. В итоге почти во всех южных штатах афроамериканцы были целиком исключены из политической жизни. Интересно вспомнить, что лозунгом американских патриотов во время борьбы за независимость от Великобритании был «нет налогам без представительства», что значит, нельзя взымать налоги с людей, которые не представлены в парламенте и власти. Освобождать черное население от налогов в эпоху законов Джима Кроу, разумеется, никто не собирался.
Поезда, автобусы и кинотеатры
Возможностей для контакта между двумя расами было не так много. Афроамериканцы и белые жили в разных домах (или даже кварталах). Они могли работать на одном предприятии, но чернокожих брали только на низовые должности (уборщики, кочегары, дворники, грузчики, разнорабочие и так далее). Столкнуться со вчерашним рабом в равных условиях белый мог в основном в общественном транспорте, который зарождался в ту эпоху. К решению этой проблемы расисты подошли основательно.
К 1890-м годам во многих штатах на юге стали появляться раздельные вагоны поездов для черной и белой расы.
Это началось как частная инициатива компании Georgia Railroad, но вскоре во многих штатах стало законом и обязательным требованием. Некоторые активисты пытались сопротивляться: например, в 1892 году Гомер Плесси, будучи афроамериканцем на 1/8, но светлокожим, купил билет первого класса и сел на места для белых. Когда поезд тронулся, он уведомил проводников о своей расе. Ему немедленно приказали пересесть, а когда Плесси отказался, то был задержан полицией, а суд постановил, что принцип «раздельные, но равные» не нарушает ничьи права.
Когда на юге появились автобусы и трамваи, места в них тоже были строго сегрегированы. Разделение касалось не только транспорта, но и любых общественных пространств. Существовали кафе для белых (или отдельные столики в них), скамейки для белых, пляжи для белых, театры для белых, парки для белых, парковки для белых и так далее. Классическим примером считаются кинотеатры, где по южным законам должны были быть раздельными входы, кассы и места в зале. Чернокожих, как правило, сажали на галерке: ее стали насмешливо называть «насестом» и «негритянскими небесами».
Разделить могли все, на что хватало фантазии. Почти всегда раздельными были туалеты, но сегрегировались и менее очевидные места, вроде уличных питьевых фонтанчиков. Специальные знаки могли запрещать чернокожим даже ходить по какой-то улице или стоять в каком-то месте.
Обоснованием этих запретов зачастую становилась защита женщин от сексуальных посягательств. В общественном сознании доминировал стереотип о «черном олене»: упрямом и непослушном «ниггере», очень грубом и разнузданном, который при первой возможности постарается изнасиловать белую женщину, поскольку подобен животному и не контролирует себя.
Учеба в школе
Запрет на совместное образование чернокожих и белых был в южных штатах самым строгим, появился первым и исчез последним, причем в ходе вооруженного противостояния. Отдельные «черные школы» появились еще до Гражданской войны, и на тот момент это было прогрессом: противники рабства хотели дать детям рабов и вольноотпущенников хоть какое-то образование. В 1867 году, когда на юге появились государственные общеобразовательные школы, все они были строго расово сегрегированными. Поначалу чернокожие не видели в этом проблемы и радовались возможности бесплатно учиться, а саму сегрегацию считали само собой разумеющейся. Формально «черные» и «белые» школы были одинаковыми, но все знали, что качество обучения в них несопоставимо, как и бюджеты.
При этом апологеты сегрегации зачастую без стеснения переворачивали ситуацию с ног на голову, будто бы они защищают бывших рабов. Например, говорили они, нельзя допускать чернокожих в белые школы, поскольку там они будут подвергаться оскорблениям по расовому признаку и страдать от комплекса неполноценности.
Ситуация изменилась к середине XX века, когда набрало силу движение за гражданские права, и афроамериканцы перестали считать себя людьми второго сорта. В 1954 году завершился резонансный суд «Браун против Совета по образованию», в ходе которого Верховный суд США признал расовые барьеры в образовании противоречащими 14-й поправке к Конституции о равенстве рас. В результате стал возможен опасный эксперимент: в 1957 году активисты за равенство отобрали девять чернокожих учеников с хорошими отметками и зачислили их в одну из государственных школ в городке Литл-Рок, штат Арканзас. Детей предупредили, что им поначалу будет нелегко, но никто не мог догадаться, насколько.
В начале учебного года родители белых учеников школы заявили, что не допустят «ниггеров» к своим детям и встанут живой цепью перед входом. Назревал конфликт, и 4 сентября губернатор Арканзаса направил к школе национальную гвардию «для сохранения мира» — хотя на самом деле солдатам было приказано не допустить афроамериканцев до учебы и, тем самым, поддержать родителей. Когда группа афроамериканских детей пришла на занятия, гвардейцы образовали одну цепь с пышущей ненавистью толпой и начали оттеснять детей от школы. Одна из учениц, Элизабет Экфорд, вспоминала об этом так:
«Они подходили все ближе и ближе. Кто-то начал кричать… Я пыталась увидеть дружелюбное лицо где-то в толпе — хоть кого-то, кто хотел бы нам помочь. Я посмотрела в лицо старухи, которое показалось показалось мне добрым, но в следующий момент она плюнула в меня».
В итоге президент Линдон Джонсон издал указ о взятии нацгвардии Арканзаса под свой контроль, а в Литл-Рок направил бойцов 101-й воздушно-десантной дивизии, которые должны были провести детей на занятие под эскортом. Кадры, как пехотинцы с оружием в руках и с примкнутыми штыками ведут чернокожих в школу, будто бы беря ее штурмом, потрясли страну и стали символом конца расовой сегрегации.
Это позволило в июле 1964 года принять Закон о гражданских правах, который положил конец всему, описанному выше. Он запретил расовую сегрегацию в любых формах: на выборах, в автобусах, в кафе, в школах, в кинотеатрах и при приеме на работу. Где-то оставались еще мелкие запреты, но стало понятно, что ожесточенного сопротивления расистов больше не будет.
Что думаешь? Комментарии
