Ленин опубликовал статью с призывом к поражению России в мировой войне 110 лет назад
true true true «Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству», — этой цитатой Ленина исчерпывающе описывается его отношение к участию России в Первой мировой войне. Многим другим социалистам-интернационалистам этот лозунг казался неправильным и аморальным, поскольку истинные левые стремятся к миру, а не победе одних империалистов над другими. О том, почему Ленин так настаивал на поражении России, а Троцкий был против — в материале «Газеты.Ru».
И какой же ты социалист?
В фильме «Падение империи», посвященном вымышленной новой гражданской войне в США, есть сцена, в которой главные герои сталкиваются с зондеркомандой солдат-мародеров. Пытаясь избежать расстрела, герой пытается доказать мародеру, что произошло недоразумение, апеллируя к тому, что «мы же все американцы». В ответ на это солдат с безразличной ухмылкой спрашивает: «И какой же ты американец?» — подразумевая, что теперь это слово само по себе ничего не значит.
С началом Первой мировой войны аналогичные вопросы начали задавать друг другу европейские социалисты.
Хотя видов социализма существует великое множество, наиболее значимой революционной силой в начале XX века считались социалисты-марксисты. Их идеология зиждилась на коротком наборе постулатов:
- Общество состоит из антагонистичных и враждебных друг другу классов, разделенных по экономическому признаку.
- Современные западные государства воплощают интересы класса капиталистов и враждебны классу рабочих.
- Задача социалистов — освободить класс рабочих из-под гнета капиталистического государства путем революции.
Из этих постулатов логически вытекал последовательный интернационализм, — раз у рабочих всего мира общие интересы и общий враг, то и действовать им надо сообща. Роль координатора социалистических партий на момент начала XX века играл Второй Интернационал, после того, как Первый прекратил свое существование после изгнания из него анархистов.
Но с началом Первой мировой войны летом 1914 года дела у Интернационала опять не заладились. Его и раньше разлагали изнутри сторонники пересмотра марксистских догматов, в первую очередь — о непримиримой враждебности классов. С началом же войны многие социалисты и профсоюзные деятели по разные стороны фронта в массе своей приняли идеи оборончества и «священного союза», то есть временно прекратить партийные распри и объединиться для помощи стране на фронте. Причины у этого были не столько идеологические, сколько практические, поскольку летом 1914 года рабочие что Франции, что Германии, и даже России сами бы расстреляли тех, кто был против националистического подъема и войны.
Это означало фактический самороспуск Второго Интернационала и предательство его идей, поскольку с точки зрения марксизма Первая мировая война была эталонным примером конфликта, развязанного капиталистами ради борьбы за рынки и доминирование. Те же, кто остался этим идеям верен, решили собраться на съезд, чтобы определить дальнейшую стратегию борьбы. Он состоялся в швейцарском Циммервальде в сентябре 1915 года, но ожесточенная дискуссия между его участниками началась еще до начала конференции.
Пацифисты — это оборонцы
Социалистам предстояло решить задачу, как именно соединить марксистскую теорию с реальностью. Общий ответ был понятен: если рабочие партии придут к власти во всех странах, война прекратится сама собой. Но поскольку этого в обозримой перспективе не случилось бы, необходимо было принять войну как данность и выработать к ней отношение. Многим казался естественным ответом пацифизм, то есть самоустранение от войны с призывами ее немедленно и безоговорочно прекратить. Именно с этой позицией спорил лидер большевиков Владимир Ленин в знаменитой статье от 26 июля 1915 года «О поражении своего правительства в империалистической войне».
«Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству. Противники лозунга поражения просто боятся самих себя, не желая прямо взглянуть на очевиднейший факт неразрывной связи между революционной агитацией против правительства с содействием его поражению», — писал будущий советский вождь.
Важно отметить, что Ленин не был последовательным сторонником поражения всех правительств во всех войнах в мировой истории, что было бы абсурдом. Он признавал право народов на оборону и концепцию защиты отечества, но лишь в том случае, когда одна страна (обычно маленькая и неразвитая) защищается от захватнической империи. В случае Первой мировой под это определение попадала лишь война Сербии против Австро-Венгрии, и потому о подрывной деятельности против сербского правительства речь не шла. Однако столкнувшиеся в мировой войне великие державы виделись ему морально равными между собой: «Десятилетиями трое разбойников (буржуазия и правительства Англии, России, Франции) вооружались для ограбления Германии. Удивительно ли, что два разбойника напали раньше, чем трое успели получить заказанные ими новые ножи?»
Пацифизм и лозунг «ни побед, ни поражений» виделись Ленину перелицованным оборончеством. Воплощение этих идей в жизнь означало бы, что старые капиталистические правительства остались бы у власти и ничего не потеряли, что с практической точки зрения тождественно концепции «защиты отечества». В глазах вождя это было отказом от классовой борьбы и подчинением социалистов классу капиталистов.
«Единственной политикой действительного, не словесного, разрыва «гражданского мира», признания классовой борьбы, является политика использования пролетариатом затруднений своего правительства и своей буржуазии для их низвержения. А этого нельзя достигнуть, к этому нельзя стремиться, не желая поражения своему правительству, не содействуя такому поражению», — писал он.
Наконец, Ленин признавал, что он призывает людей к государственной измене, а настоящие социалисты борются, в том числе, и за распад своей «великой державы». За это правительства могли законно людей расстрелять, но в этом, по мнению лидера большевиков, и заключалась революционная борьба со всеми характерными для нее рисками.
Против логики «меньшего зла»
На Циммервальдском съезде Ленин проиграл и остался в меньшинстве. Другие социалисты не понимали, почему они должны бороться за победу одних капиталистических держав над другими. Вдобавок ими двигал инстинкт самосохранения, — если бы ленинская резолюция была принята по итогам съезда, то всех участников немедленно бы арестовали и, вероятно, казнили за государственную измену. Особенно этому возмущался немец Георг Ледебур, который припоминал Ленину, что тот живет в безопасной Швейцарии, из которой он призывает Ледебура и других пожертвовать собой. В итоге Ленину пришлось смириться с принятым на конференции пацифистским манифестом, но от собственных взглядов он отказываться и не думал.
Интересно, что одним из противников борьбы за поражение России был Лев Троцкий, который в антисемитских и сталинистских конспирологических кругах обычно фигурирует как главный ненавистник русских. «Желание поражения России есть ничем не вызываемая и ничем не оправдываемая уступка политической методологии социал-патриотизма, который революционную борьбу против войны и условий, ее породивших, подменяет крайне произвольной в данных условиях ориентацией по линии наименьшего зла», — писал он во время тех заочных дискуссий.
Говоря простыми словами, Троцкий не хотел поддерживать одно зло в борьбе против другого, даже если это казалось тактически выгодным. Это довольно неожиданная мысль от человека, который позже прославится как создатель Красной армии и инициатор самых жестких мер по поддержанию дисциплины в ней, вплоть до массовых казней солдат.
Трудно оценить, какой вклад циммервальдские социалисты и ленинская агитация внесли в разложение воюющих армий России и Германии. Этот распад шел, прежде всего, под действием внутренних причин и неудачных решений правительств. Зато точно можно сказать, что ленинская идея была сыграна как по нотам. Поражения и неудачи России на фронте привели к падению авторитета царской власти, за которым последовала Февральская революция. Возникший в результате нее хаос был идеальной средой, в которой маргинальная радикальная партия большевиков смогла набрать силу и прийти к власти, установив собственную диктатуру.
В этот момент лозунг «желаем поражения своему правительству» сменился на «социалистическое Отечество в опасности», а Ленин внезапно стал твердым государственником и патриотом. И попробовал бы кто теперь пожелать поражения социалистическому Отечеству или хотя бы пацифизма — с такими у большевиков и созданной ими ВЧК теперь был разговор короткий.
Не то, что у нерешительного царя или философствующих февральских либералов.
Что думаешь? Комментарии
