Встреча американских и советских войск на реке Эльба состоялась 80 лет назад
Встреча на Эльбе стала одним из самых памятных событий Великой Отечественной войны. Хоть и Гитлер был еще жив, и бои еще шли, и было потом еще много смертей — но солдатам было ясно, что это конец. Третий рейх разрублен на две половины, и после того, как советские и американские солдаты встретились, нацистам стало некуда отступать. В честь юбилея этой встречи «Газета.Ru» рассказывает, как она прошла и чем запомнилась участникам.
Первая встреча
В конце апреля 1945 года обстановка в армиях стран антигитлеровской коалиции была неоднородной и противоречивой. С одной стороны, всем было очевидно, что победа неизбежна и до нее остались считанные дни. С другой — местами, как в Берлине, немцы продолжали оказывать ожесточенное сопротивление. Даже на самых спокойных участках фронта нацисты-фанатики регулярно организовывали засады и контратаки.
Таким был и участок к юго-западу от Берлина, и командир 175-го стрелкового полка 58-й дивизии Красной армии Александр Гордеев приказал пехотинцам сесть на автомобили и как можно быстрее двигаться к Эльбе, не ввязываясь в затяжные бои. К ночи на 24 апреля рубеж был достигнут в районе города Ризы, и на берегу реки завязалась перестрелка с немцами. На западный берег решили отправить разведроту под командованием старшего лейтенанта Григория Голобородько. Их предупредили: если в воздух поднимутся зеленые ракеты — значит, это американцы, и на них нужно ответить своими красными.
С американской стороны, в 40 км к западу от Ризы, тем временем разворачивалась параллельная история. Первому лейтенанту Баку (Альберт по паспорту) Котцебу из 273-го пехотного полка приказали взять с собой пехотный взвод и поехать в разведку далеко на восток с целью установить контакт с русскими. Лейтенант, будучи американцем немецкого происхождения, имел личный интерес выполнить этот приказ. Один его предок, драматург Август фон Котцебу, считался фаворитом императрицы Екатерины II, а другой, Отто фон Котцебу, был мореплавателем на русской службе.
Первая встреча прошла при странных обстоятельствах утром 25 апреля в крошечной деревушке Леквиц. «На главной ее улице (было 11:30 утра) я заметил в нескольких сотнях ярдов от нас какого-то всадника. Он скрылся во дворе одного из домов. На местного он не походил. Мы развернулись и подъехали к воротам. Там, среди толпы оборванных перемещенных лиц, мы увидели русского солдата на лошади», — вспоминал лейтенант. Кавалериста американский патруль не сильно заинтересовал, и в ответ на вопрос о местонахождении своего командования он неопределенно махнул рукой на восток и предложил в проводники освобожденного польского военнопленного, находившегося при нем.
Патруль поехал дальше к Эльбе и увидел, что на восточном берегу около остатков понтонного моста находится разбитая автоколонна, а возле нее ходят люди.
«По моему приказу остановились. Все повыскакивали из «джипов». В полевой бинокль я разглядел на том берегу людей в защитных гимнастерках. Я решил, что это русские, потому что однажды слышал, что, идя в бой, они надевают награды, а у этих солдат на гимнастерках, отражая солнечный свет, поблескивали медали. Да, это были русские. Взглянул на часы: было 12:05», — вспоминал Котцебу. Сразу же патруль подал сигнал двумя зелеными ракетами и на найденной на берегу лодке добрался до остатков моста (в мемуарах существует неоднозначность насчет того, на каком именно берегу реки прошла эта встреча).
Несмотря на то, что еще была слышна стрельба, советские солдаты не могли и не пытались скрыть радость. «День был солнечный, теплый. Наши солдаты впервые ходили в полный рост. Медали на гимнастерках блестели в лучах солнца. Было такое чувство, что война кончилась. Это были мгновения безмятежного счастья и надежды. Мгновения, которые я запомнил на всю жизнь», — вспоминал Голобородько.
Советский лейтенант предложил Котцебу устроить официальную встречу через час в нескольких километрах ниже по течению (на север), близ селения Крейниц. Однако она не состоялась — как считается, американцы на нее опоздали из-за того, что неверно передали координаты по радио, а также из-за стихийно начавшегося банкета.
«Тут же, на лужайке, были расстелены плащ-палатки, выставлены русская водка и нехитрая закуска. И наши, и американские солдаты провозглашали тосты за то, чтобы никогда не было войны, за дружбу, скрепленную кровью в борьбе с общим врагом, за мир. Особенной приветливостью, я бы сказал, горячим задором отличался среди американцев заместитель начальника патруля рядовой Джозеф Половски. Он говорил по-немецки и через нашего переводчика сердечно благодарил советских воинов за их мужественную борьбу с фашизмом во имя мира на Земле. Половски попросил меня подарить ему на память мою фотографию. К сожалению, у меня ее не было, но выручил подполковник Яков Козлов. Он дал мне групповую фотографию командования нашего полка, и я с удовольствием поставил на ней свой автограф и вручил снимок симпатичному американцу», — описывал мероприятие командир полка, подполковник Александр Гордеев.
Чуть не застрелили союзников
В тот же день, чуть позже, произошла вторая встреча на Эльбе близ города Торгау. Там, на западном берегу, второй лейтенант Билл Робертсон отправился в патруль на джипе с тремя другими солдатами, чтобы оценить обстановку вокруг города и примерно посчитать количество беженцев. Подъезжая к Торгау, они увидели дым пожаров, возникший из-за недавнего советского обстрела. Осознав, что у них нет сигнальных ракетниц, американцы реквизировали у какого-то встреченного по дороге немца белую простыню, планируя использовать ее в качестве флага.
Около 14:00, уже в самом городе, джип попал под снайперский огонь. Четверка вышла из него и, усилившись двумя освобожденными пленными, пошла пешком, обходя снайперскую позицию. Осознавая, что вот-вот встретят красноармейцев, они думали, как из подручных средств соорудить себе какой-нибудь государственный символ. За неимением лучшей идеи американцы разорили ближайшую аптеку, нашли в ней цветные порошки и нарисовали на белой простыне красные полосы и синий крыж, на котором размещены звезды.
В этом точно была большая нужда. Лейтенант гвардии Александр Сильвашко из 173-го полка рассказывал, что в тот день немцы застали его взвод врасплох фальшивой сдачей в плен: сначала показались в белых повязках на руках, а когда красноармейцы начали приближаться, открыли огонь — такой, что сам командир еле остался жив.
«Через некоторое время на окраине Торгау появилась группа солдат в неизвестной форме. Я подумал — еще одна гитлеровская уловка», — рассказывал офицер. Поэтому советские солдаты открыли огонь, стреляя через реку.
Американцы забрались на башню замка Хартенефельс и попробовали докричаться до своих союзников, но безуспешно. Пули ложились кучно, так, что невозможно было высунуться, и поэтому общения не получилось. Увидев, что ответной стрельбы нет, красноармейцы пустили две зеленых ракеты — но помимо того, что это был неправильный цвет, у американцев не было своих, чтобы ответить. В результате стрельба продолжилась.
Робертсон пытался махать флагом, но, как он рассказывал, стало только хуже: «Русские опять начали стрелять. На этот раз с левой опушки «кашлянуло» противотанковое орудие (я увидел дым). Снаряд врезался в башню в 5–6 футах (2 метрах) от меня». Вдобавок еще и немецкий снайпер возобновил обстрел с тыла. Тогда американцы догадались привезти из городского лагеря военнопленных советского солдата, говорившего по-немецки, и попросили его о помощи. Пленный выкрикнул несколько фраз, высунувшись из колокольни, и стрельба прекратилась. Советские солдаты вышли из укрытий и пошли к мосту, а американцы двинулись им навстречу.
«Мы приближались друг к другу по мосту. Встретились посередине. Пожали друг другу руки. Языка никто не знал, но солдатская смекалка помогла разобраться. Я увидел среди американцев офицера. Тот представился: «Уильям Робертсон». Я тоже представился: «Гвардии лейтенант Сильвашко». Я не знал английского, он не знал русского. Объяснялись жестами, но договорились, что идем докладывать командованию. Робертсон попросил проводить его к командиру нашего полка и нас, в свою очередь, пригласил в свою дивизию — подтвердить, что он действительно встретил русских. Мы как-то по-особому, облегченно вздохнули. Солдаты бросились к реке, стали умываться, бриться, кое-кто даже попытался искупаться в холодной реке. В эти минуты ощущалась огромная радость. Помню, подошел ко мне пулеметчик. Он был самый старший среди нас — лет под пятьдесят. Солдат вспомнил о своей семье, о родной деревне. Накануне он получил письмо, узнал, что дочка выходит замуж. Слезы блестели в глазах сурового воина…» — вспоминал о той встрече Сильвашко.
Сильвашко и Робертсон стали героями знаменитой фотографии «Восток встречается с Западом». Сделана она, правда, не на самой реке, а спустя несколько дней на официальном мероприятии.
Генералы и банкеты
После того, как разведчики разобрались, кто свой, а кто чужой, настало время проводить встречи на более высоком уровне. 27 апреля к Эльбе прибыл командир американского 5-го армейского корпуса генерал-майор Кларенс Хюбнер и переправился на пароме на восточный берег. Там его ждал комкор 34-го корпуса Красной армии генерал-лейтенант Глеб Бакланов.
После этого начался банкет, поданный неподалеку в чьем-то маленьком садике. Американская делегация была в восторге и от украинского борща, и от сибирских пельменей, но в особенности — от русской водки. На нее налегали все, даже водители, — так что советский генерал забеспокоился, как делегация будет возвращаться.
«Говорили о войне: о трудных сражениях и славных победах, о солдатском долге и фронтовой дружбе, говорили об опасности фашизма и необходимости бороться с ним. Выпили за победу и приближающееся окончание войны, за нашу встречу, за дружбу союзных армий, за процветание наших народов, за человека и человеческое счастье. В конце обеда американцы завели разговор о Т-34, отозвались о нем с большой похвалой и задали несколько чисто технических вопросов. Я предложил посмотреть машину, и все отправились на соседний участок», — вспоминал Бакланов.
Праздновали не только те, кому было положено по протоколу. Солдаты обеих армий устраивали неформальные встречи, выпивали, веселились и дарили друг другу подарки — например, обмениваясь офицерским оружием, нашивками и звездочками с погон.
«Рядовые 69-й пехотной дивизии, которым наконец-то не угрожал никакой враг, сидели на солнышке на берегу Эльбы, распивая вино, коньяк и водку, и слушали, как их новые русские друзья играют на аккордеонах и поют русские песни. Русские солдаты — молодые и сильные и, как правило, немного коренастее американских — осмотрели американскую амуницию, а американцы не упустили возможности пострелять из русских автоматов. На исходе дня то тут, то там можно было увидеть американского солдата, направляющегося к своему «джипу» в русских сапогах, и поменявшегося с ним обувью русского солдата, который никак не может справиться со шнурками на американских ботинках. Если вы знаете, что такое немецкий солдат, то русский является его полной противоположностью. Невозможно представить себе русского — солдафоном, марширующим гусиным шагом. Русские любят петь, смеяться и рисовать автоматными очередями узоры на кирпичных стенах», — вспоминал военкор газеты «Звезды и полосы» Энди Руни.
Многие из участников той встречи спустя годы с радостью встречались вновь, когда во время очередного потепления Холодной войны СССР и США проводили совместные памятные мероприятия в честь той знаменитой встречи.
80 лет Победы Что думаешь? Комментарии
