Операцию по бомбардировке Гамбурга союзники назвали «Гоморра». В огне погибли десятки тысяч человек, встали все заводы, исчезло электричество, и Гамбург в целом прекратил существовать как город. Это вынудило нацистов не только потратить колоссальные деньги на восстановление, но и перераспределить ресурсы с фронта, где и так все было плохо, на защиту от налетов. О том, помогла ли операция «Гоморра» в войне — в материале «Газеты.Ru».
За неимением скальпеля взяли дубину
Перед началом Второй мировой войны военные теоретики часто размышляли о роли новейшего оружия — дальних бомбардировщиков. В ту эпоху считалось, что отразить масштабный воздушный налет на город невозможно, а колоссальные разрушения в тылу противника подорвут его индустрию и заставят жителей прекратить сопротивление. Когда во время Гражданской войны в Испании сравнительно небольшой немецкий легион «Кондор» почти полностью уничтожил город Гернику одним налетом, сторонники такого подхода получили весомые доказательства своей правоты.
Первые месяцы Второй мировой войны британская авиация бомбила Германию почти исключительно листовками с призывами к миру (это вошло в историю как «Странная война»). Эти листовки немцы пускали на растопку и смеялись над ними, и когда после разгрома Франции в 1940 году началась Битва за Британию, Люфтваффе сразу начало бомбить Лондон всем, что мог унести самолет. В теории атаки были нацелены на промышленность и инфраструктуру, но точность была такова, что большая часть бомб падала на мирных жителей. Этот побочный эффект немецкое командование считало полезным, поскольку в их голове он способствовал разрушению британского общества, подрывал моральных дух и склонял к капитуляции.
Расчет не оправдался, и склонить жителей Великобритании удалось лишь ко мнению, что нацистская Германия — это бешенное животное, с которым нельзя разговаривать и которое можно только пристрелить, без существенной оглядки на законы и нормы. Ответный воздушный удар по Германии оказался в десятки раз сильнее, чем ее собственные атаки.
Как правильно бомбить
Ответ удался не сразу. Опыт первых налетов на Германию показал, что уничтожить вражеский город, как думали до войны, не так просто. Летевшие днем бомбардировщики видели на земле примерно столько же, сколько пассажиры современного авиалайнера, — то есть, чтобы понять, где ты находишься и где цель, нужно быть хорошим специалистом по навигации с помощью карты, компаса и других приборов доэлектронной эпохи. Ночью же вовремя опознать город, соблюдающий светомаскировку, и тем более район, где находится цель, было практически невозможно.
Вражеская истребительная авиация и зенитная артиллерия, тем не менее, принуждала в основном работать по ночам, когда вычислить координаты строя бомбардировщиков можно было, в основном, лишь с помощью радаров. Наконец, эффект от бомбардировки зачастую был не столь опустошителен, как хотелось бы атакующим, в том числе потому, что обычные в наши дни 500- и 1000-килограммовые бомбы применялись в ту эпоху сравнительно редко. После серии плохо организованных налетов, в ходе которой Королевские ВВС выяснили все эти проблемы, они решили подойти к вопросу основательно, объединив несколько удачных технических и тактических решений в единый комплекс.
Ключевым инструментом для ночных налетов был радар H2S. Он размещался на самолете и сканировал землю под собой. Изображение на экране выглядело как набор монохромных пятен и полос, но при должной сноровке навигатор мог распознать крупные объекты: города, индустриальные комплексы, озера, реки, плотины и прочие подобные вещи. Система была очень дорогой, сложной, нуждалась в опытом навигаторе и допускала неоднозначность трактовок изображения. В итоге оснащенные H2S самолеты выделяли в отдельные эскадрильи Pathfinders («Следопытов» или «Проводников»), которые летели перед основными силами и наводили рейд.
Их тактика была сложной и вариативной, но в общем виде они обозначали цели осветительными бомбами, которые отслеживали через иллюминаторы и в бомбовые прицелы остальные участники налета.
Кроме обозначения цели было важно отвадить от бомбардировщиков вражеские истребители и зенитные оружия. Точность огня ночью была неважной, но дело не в этом: под обстрелом люди начинают нервничать, ошибаться и уходить с курса. Поэтому для борьбы с радарами с самолетов начали сбрасывать предметы под кодовым именем «Window». Это была длинная толстая плоская «лапша» из алюминиевой фольги, которая при сбросе висела в воздухе и медленно падала. «Лапша» работала как дипольный отражатель радиоволн, и облака из фольги на радаре выглядели как бесформенные пятна, маскирующие все данные о цели.
Наконец, новая тактика подразумевала уничтожение города (или его районов) целиком. Завод всегда можно восстановить и потушить, пока живы рабочие, а в городе есть инфраструктура. Если же вражеский город после налета выглядит как сцена из постапокалиптического фильма, завод заработает очень не скоро, а власти и жители надолго сосредоточатся на физическом выживании, а не на войне. По опыту бомбардировок Лондона британцы знали, что особенно хорошо уничтожает город крупный пожар.
В качестве цели для такого рейда командование союзников выбрало Гамбург — промышленный, торговый и индустриальный центр на севере страны, второй по размеру город Германии, чья плотная застройка делала его идеальной мишенью. Операции дали имя «Гоморра» — в честь библейского города, сожженного Богом за многочисленные беззакония жителей.
«И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь»
В ночь на 25 июля 1943 года с британских авиабаз взлетел 791 бомбардировщик Королевских ВВС. После полуночи «Следопыты», ориентируясь по экранам H2S, отметили точки прицеливания осветительными бомбами и ракетами. К часу ночи, ориентируясь на огни, начали атаку основные силы. Немцы зажгли вокруг города множество цветных костров, имитирующих маркеры, но эффект был слабый: порядка половины бомбардировщиков попала в 5-километровые круги вокруг меток. Пожарные команды начали борьбу с огнем, но она была практически парализована в момент, когда загорелась телефонная станция. Вдобавок, обломки зданий заблокировали многие улицы, так что эффект от борьбы с пожарами если и был, то минимальный. Общее число жертв власти города оценили в полторы тысячи человек.
Самой ценной военной «жертвой» стала крупная верфь Blohm and Voss, где на стапелях навсегда остались две подводные лодки, а еще одна затонула у причала.
Но это было лишь начало. Днем атаку продолжили американские ВВС, не добившиеся серьезных военных успехов. Из-за дыма они не смогли обнаружить завод по производству авиадвигателей Klöckner, а вместо этого сбросили груз на электростанции, склады и другие второстепенные цели. Из-за дыма же пришлось перенести новый британский ночной рейд. 26 июля город вновь атаковали американцы. На верфи HDW удалось поразить лишь хозяйственные постройки, но в городе Нойхоф удалось уничтожить электростанцию, из-за чего Гамбург лишился 40% электрогенерации. Без электричества ни о каких серьезных и организованных работах в городе речи идти не могло.
В ночь на 28 июля наконец состоялся второй рейд Королевских ВВС, и с этого момента можно говорить о действительном уничтожении Гамбурга. Целью были не военные заводы, а целые рабочие кварталы с плотной застройкой. Самолетов использовалось чуть больше, чем в первом налете, зато немного поменялась полезная нагрузка. Впереди, сразу за Pathfinders, летели борта с бомбами класса «блокбастер», чей вес ориентировочно был равен двум тоннам. Они разрушили дома, сорвали крыши и выбили стекла, сделав постройки более уязвимыми к огнесмеси. За «блокбастерами» на город упали зажигательные бомбы.
В результате налета удалось создать искусственное погодное явление — огненный шторм. Он напоминал раскаленное торнадо, которое с боков втягивало в себя свежий воздух вместе со всеми, кто не успел спрятаться.
Потушить огненный шторм обычными методами невозможно, можно лишь переждать в подвале или бомбоубежище, пока все не выгорит.
Однако не всем удалось и это — огонь выжег кислород для дыхания и отравил воздух угарным газом. Центр города горел как единый гигантский костер. Считается, что ту ночь Гамбурге не пережило более 18 тыс. немцев. Ночью 29 июля операцию повторили. С пожарами к тому моменту уже никто не боролся, не вели и статистику потерь, известен лишь факт, что в одном из крупных убежищ 370 человек задохнулись от угарного газа.
Последний рейд в ночь на 3 августа был неудачным из-за шторма и плохой погоды, — но он, на самом деле, был уже не очень нужен.
«И ниспроверг Господь города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастения земли»
В сумме в ходе операции «Гоморра» англичане и американцы сбросили более 9000 тонн бомб. За 3000 вылетов потери самолетов составили чуть менее сотни. О них в рассказе о бомбардировках Гамбурга обычно не сообщают вовсе, и по понятной причине.
В трехмиллионном городе погибло от 30 до 40 тыс. человек. Почти все — мирные жители (включая рабочих военных производств). Половина погибших так и не была опознана, а если бомбоубежище попадало в эпицентр огненного шторма, то вывод о количестве жертв делали по примерной массе пепла внутри.
Уничтожено было 60% жилого фонда, миллион горожан стали беженцами. Как промышленный и экономический центр город был потерян. По немецкой статистике из 524 крупных заводов в городе сгорели и разрушились 183, из 9068 мелких — 4118. Из этого так же не следует, что неуничтоженные заводы функционировали, как раньше, поскольку город был почти уничтожен целиком, в нем ничего не работало и никто не управлял. Погибло 10% всех промышленных рабочих. Финансовый ущерб от налета для Рейха не поддается точному исчислению, и в целом его можно охарактеризовать словом «запредельно высокий».
Гитлер, сам заядлый любитель такой стратегии, находился по итогам операции «Гоморра» в шоке. Он говорил подчиненным, что если налеты такого масштаба продолжатся, Германия не сможет продолжать войну и вынуждена будет выйти из нее (очевидно, проиграв).
С этого момента основным приоритетом Люфтваффе становится оборона городов, для чего выделили более половины всех имеющихся истребителей. В зенитные части теперь отбирали лучших людей и в больших количествах. 25% всех снарядов, выстреленных Германией за годы войны, было выпущено силами ПВО. Все эти меры напрямую ослабляли сухопутные фронты не хуже, чем безумная кампания по строительству подводного флота с целью отомстить Британии. Бомбардировка Гамбурга, несмотря на большие потери среди мирных жителей, имела колоссальные военные последствия. «Я сказал в те дни на заседании министерства авиации, что если вы повторите этот успех в четырех или пяти других немецких городах, то мы рухнем», — рассказывал после войны немецкий промышленник Альберт Шпеер.
Не намного слабее был и моральный эффект. Урон был столь велик, что нацистские газеты, до того преуменьшавшие потери от бомбардировок, вынуждены были признать правду. Для немецкого общества уничтожение Гамбурга казалось куда более тяжелой трагедией, чем поражения на Восточном фронте или в Италии.
Бомбардировка стала главным мировым событием, ее активно обсуждала пресса союзников. Американский корреспондент Newspaper Enterprise Association мечтательно задавался вопросом, можно ли таким же образом уничтожить Берлин. Подобные удары союзники успели повторить за войну множество раз, в том числе при поддержке СССР, и не только против Германии, но и в Японии.
В целом, разрушения от бомбардировки Гамбурга были намного сильнее, чем от атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. Это окончательно сняло все возражения по разработке водородной бомбы, которые велись после войны.
Что думаешь? Комментарии
